Официальный сайт русскоязычной общины Христадельфиан

ИИСУС НАСЫЩАЕТ ПЯТЬ ТЫСЯЧ

Когда вы получаете известие о смерти кого-нибудь из близких, то сердце ваше сжимается от боли. Вы сразу представляете себе дорогое вам лицо ушедшего из жизни человека, а разум наполняется воспоминаниями из прошлых лет. Вы понимаете, что всё изменилось со смертью этого человека и что былое уже никогда не повторится.

Когда Иисусу рассказали, что Его двоюродный брат – Иоанн Креститель – был жестоко казнен в темнице, Господь, должно быть, испытал приступ страха. Он знал, что вскоре должна была наступить Его очередь умереть и что Он тоже, как и праведный Иоанн, окажется беспомощным в руках безжалостных грешников. Иисус всегда глубоко уважал Иоанна, и теперь смерть этого пророка означала новую поворотную точку в Его собственном служении. Служение же Иоанна, предвестника Господа, завершилось. Иисус остался один на один с той задачей, которая стояла перед Ним и о которой возвещал Иоанн. То был долг отдать Свою жизнь как Агнца Божьего за грехи всего человечества.

На протяжении всех прошедших до этого момента месяцев каждый Его день был наполнен массой трудов и событий, включавших в себя исцеление бесконечного множества людей, приходивших к Господу за избавлением от своих недугов, предупреждение и наставление учеников, и постоянную сосредоточенность при общении с врагами – иудейскими правителями, постоянно следившими за тем, не сорвется ли с Его губ какая-нибудь двусмысленная фраза или слово, которое затем можно было бы использовать против Него. Иисус страдал от усталости. Устали и Его ученики. Ему обязательно нужно было отдохнуть, нужно было получить передышку с тем, чтобы уединиться в тихом месте и поразмышлять, и чтобы оплакать своего потерянного друга. “Пойдите вы одни в пустынное место и отдохните немного, – ибо много было приходящих и отходящих, так что и есть им было некогда” (Мар. 6:31). Они бодро пустились в путешествие через озеро, взяв для этого рыбацкую лодку и направив ее в сторону безлюдного северного берега. Наблюдая за ветром, тихо игравшим с парусом, за пенящейся вдоль борта лодки водой, за постепенно краснеющим солнцем, они могли полежать и расслабиться, раскинув руки и наслаждаясь редким покоем. Прошло какое-то время, прежде чем они приблизились к берегу. Возможно, они специально не торопились в пути, чтобы полнее насладиться уединением и свободой. Когда, наконец, суденышко повернуло на запад, чтобы причалить к земле, солнце было уже высоко. Они уже предвкушали совершить что-то вроде небольшой прогулки по берегу и, возможно, приготовить себе пищу, устроившись под кронами деревьев. Но по мере приближения желтого песчаного брега самые зоркие из учеников с чувством наростающего изумления и беспокойства стали различать крошечные пятна темных голов и светлые развевающиеся на ветру одежды; вместо всего этого они ожидали увидеть лишь однообразный покров из зеленой травы, посочневшей от поздних дождей. Со всё возрастающим смятением они начали понимать, что одним им побыть не удастся.

Дело же было в том, что прийдя утром поприветствовать Учителя в Капернауме, люди обнаружили, что Он отбыл. Наиболее сообразительные догадались бросить взгляд на Галилейское море и успели заметить одинокий парус, готовый вот-вот слиться с его поверхностью. Сделать затем соответствующий вывод о намерении Иисуса провести этот день в Вефсаиде не составляло труда. Не желая расставаться с Ним, они пустились по берегу в обход озера и прибыли к месту еще до появления лодки. “Народ увидел, как они отправлялись, и многие узнали их; и бежали туда пешие из всех городов, и предупредили [т. е. опередили] их…” (ст. 33). С радостными улыбками на своих лицах они бросились помогать Иисусу и ученикам высадиться из лодки и вытащить ее на берег.

“Иисус, выйдя, увидел множество народа”.

Совсем нетрудно представить себе учеников в этот момент и то как они, испытывая определенное раздражение, должны были сжать губы и вообще выглядеть довольно мрачно. Они были бы весьма не прочь вновь забраться в лодку и уплыть куда подальше. Но едва ли кто-то мог больше желать уединиться от народа, чем Сам Иисус. Всё Его существо должно было вопить и просить об отдыхе. И Он более чем заслуживал его. Ему совсем нетрудно было бы извиниться и объяснить необходимость Своего ухода в этот час; Он вполне мог бы сделать это хотя бы ради Апостолов. Искушение, подобное тем, что Он преодолел в пустыне, вновь коснулось Его истощенного разума точно так же, как то постоянно и каждодневно происходит с каждым из нас в нашей жизни. “Заботься о том кто самый главный и кто выступает под первым номером”, – призывало оно. “Давай, займись больше собой! Удели себе время, пока есть возможность”. Но вновь могучий Спаситель поднялся во весь рост и обличил разум сатаны, склоняющий Его к пренебрежению Своими обязанностями. Вновь Его всепоглощающая любовь, подвигавшая Господа на все Его труды, заставила Иисуса раскрыть руки навстречу их мольбам о помощи. “…И Он, приняв их, беседовал с ними о Царствии Божием и требовавших исцеления исцелял” (9:11). Он никогда не подводил Свой народ. Вот и теперь, когда люди затратили столько сил, чтобы быть с Ним вместе, Он не видел иного выхода кроме как забыть о Своей усталости и принять их в лоно Свое подобно тому, как пастырь принимает своих овец. И ученикам ничего не оставалось, как заняться привычным для себя размещением народа, следуя словам и указаниям Господа.

“День же начал склоняться к вечеру”, – замечает Лука. В английской версии перевода Библии используется более утонченная фраза, которую можно было бы представить следующим образом: “День начал истощаться”. Апостолы испытывали немалую усталость и истощение, а вместе с тем и раздражение; они готовы были по первому знаку броситься в обратный путь домой. Все двенадцать предстали пред Иисусом: “Отпусти народ, чтобы они пошли в окрестные селения и деревни ночевать и достали пищи; потому что мы здесь в пустом месте” (Лук. 9:12). С едва уловимым порицанием, содержавшимся в Его ответе, Он обратил Своих учеников назад к их служению. Нелегко было для них исполнять роль Апостолов, и они только еще начинали познавать глубины самопожертвования, которые Иисус собирался явить им и потребовать от них перед тем, как они достигли бы совершенства. “Вы дайте им есть”, – продолжил Он. Они быстро прикинули свои возможности. Пять тысяч голодных мужчин, плюс женщины и дети – всего, скажем, порядка восьми тысяч. Хлеба по шесть рублей за штуку – это составит почти 50 000 рублей. “Разве нам пойти купить хлеба динариев на двести и дать им есть?”, – завозмущались они. Один динарий составлял всю дневную оплату наемного работника. Подобные деньги у них просто не водились!

“Сколько у вас хлебов?, – спросил Он, – пойдите, посмотрите”. День подходил к концу и, поэтому, люди съели все свои запасы, какие у них были захвачены с собой из дома. В конце концов им удалось найти мальчика, у которого оставалось пять хлебов и две рыбы – возможно, этого мальчика послали из близлежащей деревни с тем, чтобы он нашел в толпе людей, пришедших к Иисусу, своих родственников. Так или иначе, но он с готовностью предоставил в распоряжение Иисуса всю пищу, которую имел.

События следующих нескольких минут были навеки запечатлены во всех четырех евангелиях. Ни один человек, бывший свидетелем происшедшего, не мог забыть увиденное на протяжении всей своей оставшейся жизни. Действуя аккуратно и уверенно, Иисус распределил весь народ в более упорядоченные группы по пятьдесят человек и усадил всех на траву. Затем Он обратился Своим взором к небесам, так чтобы даже все те, кто сидел слишком далеко и не мог хорошо слышать Его, поняли бы, откуда им был ниспослан хлеб. Иисус произнес слова благодарения.

Сколь многие из нас сегодня следуют этому Его примеру? “Хлеб наш насущный подавай нам на каждый день”, – бойко повторяем мы более чем знакомые, заученные слова. Но говорим ли мы “спасибо” после того, как получаем его, этот свой хлеб? Если мы поступаем так и, тем самым, свидетельствуем о своей вере пусть даже столь малыми усилиями, то и это может привести к Богу людей, которые знают нас.

Когда Господь закончил, то Он преломил хлеб и рыбу и стал отдавать куски Апостолам. Те начали терпеливо разносить их по рядам, вновь возвращаясь к Иисусу и принимая из Его рук новую порцию, и так до тех пор, пока каждый человек, каждая женщина и каждый ребенок не получили свою долю. К этому времени уже почти стемнело, но Господь еще не закончил Своих дел. “Соберите оставшиеся куски, чтобы ничего не пропало”, – настоял Он (Иоан. 6:12). Сгибая спины, они стали собирать остатки и складывать в коробы до тех пор, пока не наполнили их доверху. Явленное чудо имело потрясающую силу и воздействие. Неудивительно, что Иоанн пишет, как люди после происшедшего хотели взять Иисуса и силой сделать Его царем.

Есть нечто необычное в деле с этими двенадцатью набранными коробами остатков. Они подчеркивают сверхизобилие хлеба, которым Господь накормил людей, так что остатки весили более, чем первоначальные пять хлебов. Отвечая на молитву Своего Сына, Бог был более чем щедрым. Помимо этого, остатки подтверждают собой реальность происшедшего чуда. Все части этого описания – удаленность места, поздний час, голод людей и, наконец, эти двенадцать коробов остатков – сливаясь в одно целое, становятся историей, которую включают в свои евангелия все четверо авторов. Среди них были двое, которые лично присутствовали во время этого чуда.

Что случилось с этими остатками и почему Иисус так хотел, чтобы все они были собраны? Можно видеть небольшую подсказку в качестве ответа на этот вопрос в рассказе о вскоре последовавшем за этими событиями путешествии на лодке, во время которого Апостолы сами употребляли собранное в пищу. Возможно, что на этих запасах они жили еще сколько-то дней. Как раз во время этого путешествия Иисус, как всегда загадочно и непонятно, предупредил Своих учеников, чтобы те опасались “закваски фарисейской и саддукейской” (Матф. 16:6). Ученики подумали было, что Он укорял их за забывчивость и за то, что они не взяли с собой в лодку припасов. Однако Иисус подразумевал далеко не это. Имея веру в Бога, они могли не бояться остаться без насущного хлеба. “Когда Я преломил те пять хлебов…, – сказал Он, – сколько коробов остатков вы собрали?” Разве могли они забыть это число? “Двенадцать”, – сразу же прозвучал их ответ. Если у них было достаточно еды тогда, то достаточно будет ее у них и сейчас, и в последующие дни. И тут, наконец, они поняли, что Он имел в виду не буквальную закваску, но едкое и заразное учение фарисеев. Он говорил о вещах и понятиях буквальных, облекая их в иносказательные формы.

И тут мы подходим к последнему и, возможно, главному значению чуда насыщения пяти тысяч. Как и Апостолы, мы тоже можем быть полностью уверены, что если мы прежде всего будем искать Царства Божьего, то обо всём остальном, потребном для нас, Бог позаботится наверняка. “Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? Или что пить? Или во что одеться?”, – обращается Иисус с этой особой заповедью ко всем Своим последователям. Но в случае с преломленным, уделенным каждому хлебом и, затем, его остатками, которые нельзя было не собрать, скрывается более глубокий смысл, который мы можем – и даже должны (!) – замечать. Сей глубокий смысл стал ясен присутствовавшим на следующий день, когда множества народа вновь пришли к Иисусу, надеясь получить из Его рук еще хлеба. Иисус, в ответ, сказал им нечто такое, что заставило их погрузиться в долгие размышления: “Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира” (Иоан. 6:51). Подобно хлебам, преломленным Им вчера, Его тело должно было быть преломленным на кресте.

Непревзойденная готовность самопожертвования и всепоглощающая любовь Иисуса, которую Он имел ко всем нам, подвигала Его на смерть, которой Он не заслуживал, но которая позволила бы Ему освободить Своих братьев, немощных и ослабленных, от власти вечной смерти. Однако для того, чтобы иметь участие в празднестве и в пире, обещанном Им по Своему возвращению, мы должны всецело принять Господа в свои сердца и в свою жизнь. Нам необходимо соединиться с Ним верой и крещением во имя Его, а затем упрочивать это единство посредством каждодневного служения Ему и взращивания в себе той любви и той готовности самопожертвования, которым научился и Сам Господь. Благая весть о Царстве Божьем и обетование жизни вечной были дарованы нам чрез писания Апостолов подобно тем хлебам, которые они своими руками раздавали людям. Сия благая весть заключается в Самом Иисусе, который есть Хлеб с небес, насыщающий нас и дарующий нам радость, заставляющий нас воздавать Ему всякую хвалу как Царю. Чудеса же, сотворенные Им и засвидетельствованные многочисленными Его современниками, служат доказательством тому, что Он воистину был Сыном Божьим.