Официальный сайт русскоязычной общины Христадельфиан
«ПРОТЕСТУЮЩИЕ»
8. РАССЕЯННЫЕ ПО СВЕТУ

К концу 1527 года небольшие собрания Братьев во Христе были рассеяны в центральных и северных кантонах Швейцарской Конфедерации, в Моравии, Тироле и в юго-западной Германии. К этому времени практически все первоначальные зачинатели движения, едва насчитывавшему два года, были либо в тюрьме, либо в изгнании. В особенности это относилось к Швейцарии. Эгли, швейцарский историк, которого трудно заподозрить в симпатиях к Братьям, вынужден был констатировать, видя непостижимое упорство членов общин: “Какими необыкновенными людьми должны были быть эти их лидеры”.

Братья проповедовали на уличных перекрестках и даже в трактирах – так сообщалось в официальных сводках кантона Берн. Смертная казнь, введенная в 1527 году, как уже упоминалось, в соответствии с древним уложением Юстиниана, часто применялась по отношению к обоим полам. В протестантских кантонах чаще применялось утопление. Бернское правительство провело указ в 1527г.: “искоренить эти сорняки”, и особые полицейские подразделения – “Охотники на ведьм” – были для этого созданы.

Цюрихское решение было подтверждено в 1529 году на всеимперской встрече в Шпеере, Германия. Католические и протестантские власти в первый и последний раз сошлись вместе, чтобы прийти к согласию о необходимости назначения смертных приговоров всем “перекрестам” – всем и каждому, мужчинам и женщинам сознательного возраста, без предварительного разбирательства духовными судьями. Усилия по применению зверского указа имели постоянный характер – Европа мыслилась свободной от такого рода движений. Достаточно было простого доноса на принадлежность к Братьям. В Базеле один привлеченный к суду человек молил о пощаде, указывая, что когда он вел распутный образ жизни, никто ему не досаждал с этим, а, став добропорядочным и набожным человеком, не видел ничего, кроме преследований. Но чаще в швейцарских кантонах назначались публичные диспуты прежде чем привести в действие указ. Мартин Венигер ввязался в подобный спор с прислужниками Цвингли Мегандером и Халлером; спор длился девять дней, но результат был такой же, как и всегда.

На одном этапе одновременно существовало около семидесяти небольших организаций Братьев в одном только цюрихском кантоне, но почти все они были истреблены в течение нескольких лет. Меры “воздействия” были столь жестоки, что цюрихские церковные руководители стали получать многочисленные протесты от граждан высокого ранга по поводу чрезмерности наказания, применяемого к мирным гражданам:

“Нам говорят, что магистрат не должен наказывать телесно или лишением имущественных прав тех, кто вводит в заблуждение других или сам оказался введенным в заблуждение, так как, во-первых, апостолы так не поступали, во-вторых, вера не может быть назначена или отнята силой”.

Но подобные рассуждения не принимались во внимание и они продолжали:

“Тех, кто раскается, необходимо простить. Те, кто упорствует, должны наказываться, как творящие зло в соответствии с божественными, светскими и имперскими указаниями”.

В 1527г. Георг Блэрок покинул Швейцарию и уехал в Тироль. Это была габсбургская территория, управляемая католической Веной. Вне всякого сомнения, он выбрал для посещения это осиное гнездо, так как знал вполне, что “урожай там созрел для жатвы”. В течение двух лет, в невероятно трудных условиях он и другие крестили на всем протяжении Иннской долины. Ко времени издания Указа 1529г. в Тироле уже существовали многочисленные горячие сторонники Братьев. Исследования показали, что к этому движению примыкали все слои населения австрийского общества, хотя и с преобладанием мастеровых и ремесленников. Вероятно, это было очень типичным.

Нечеловеческие зверства

Указ 1529г. приводился в действие с неослабевающими усилиями. Блэрок был сожжен на костре 26 августа; сотни были арестованы, и приезжий сообщал о “кострах, пылающих по всей Иннской долине”:

“Одни были повешены, других они пытали с нечеловеческой жестокостью, а затем те погибали от удушения веревками на столбе. Иных они поджаривали заживо на костре. Иных они убивали мечом и отдавали хищным птицам на пожирание. Иных бросали на корм рыбам. Многие вынуждены скитаться по стране – бездомные, в нужде и болезнях. Им приходится перемещаться из одной страны в другую, из одного города в другой с женами и детьми. Они ненавидимы, презираемы, оклеветаны и оболганы всеми”.

Последняя фраза не вполне правильна. Если бы в них не принимали участия фермеры и бюргеры, страдания их были бы еще невыносимее – некоторым давалась возможность бежать. Но, так или иначе, к 1530 году в одной только Габсбургской провинции было убито более 1000 человек.

Из швейцарских кантонов, Тироля и Германии многие беженцы отправлялись в Моравию и Польшу. Хотя Моравия в 1526г. стала габсбургским доминионом, в некоторых ее частях местные вельможи вели себя вполне дружественно и в определенной степени защищали и даже поддерживали их. Так вела себя семья Лихтенштейн, потомки которой правят теперь небольшим княжеством на границе со Швейцарией. Обладавшие большими поместьями в Моравском высокогорье, они нашли Братьев искушенными земледельцами и совестливыми крестьянами.

Тем не менее, период сравнительного благополучия был недолог. Он завершился одним из самых бесчеловечных гонений на набожных и мирных людей во всей истории. Они были инспирированы иезуитами, подтолкнувшими австрийского императора Фердинанда предпринять более суровые меры к подавлению ереси в его обширных владениях. Так был принят жестокий указ 1535 года, предусматривавший совершенное истребление отошедших от Католической церкви и направленный главным образом против Братьев.

Благородное воззвание

Первым побуждением Братьев было направить петицию имперскому правительству в Вене. Это трогательное письмо настолько удивительно в своей сдержанной горечи перед неумолимой ненавистью окружающих, что стоит цитирования хотя бы отчасти:

“Мы Братья, любящие Господа и Слово Его, гонимые во многих странах за Его же имя и за божественную правду, доводим до твоего сведения, что слуги твои были и доставили твое письмо. Мы уже дали устный ответ и сейчас еще даем письменный: мы оставили мир, грешную жизнь и всю неправедность. Мы верим в Бога Всемогущего, в сына Его Господа Иисуса Христа, коему одному посвятили мы свои жизни без остатка и всё, чем мы владеем, дабы соблюсти Его заповеди и избежать всего неправедного и греха.

Мы никого не обидели, мы заняты тяжелым трудом; это всякий может засвидетельствовать, а нас изгнали из наших домов и лишили нашего имущества. Мы живем теперь под открытым пологом леса; мы не знаем ни одного места, где могли бы чувствовать себя в безопасности; не смеем мы и здесь оставаться долее из страха и голода. На территорию какого бы то ни было правителя мы не пришли – всюду встречают нас как врагов. Если мы уйдем, то попадем в руки разбойников и грабителей.

С нами находятся много вдов и младенцев, чьи родители были казнены и чье имущество отобрано. Эти вдовы, сироты и больные дети препоручены нам Богом, и Он предоставил нам кормить, одевать, воспитывать и снабжать всем необходимым. Они не в состоянии передвигаться с нами и если эти условия не изменятся – им недолго жить. Мы не смеем их оставить. Мы не можем нарушить закон Божий – не нарушать законов человеческих, хотя бы это стоило денег, телесных мук и жизни. Нам невозможно выжить, пока они при нас, но мы не позволим им страдать более, чем они уже страдают, лучше мы будем переносить любые лишения, даже не пожалеем крови своей.

Мы не желаем быть обузой никому; наш образ жизни, наши обычаи и речи известны всем и повсюду. Мы скорее пожертвуем жизнью и умрем, нежели ударим врага своего хотя бы рукой, не говоря уже о возможности обнажить меч, как это делается во всем мире. Мы не носим оружия – ни копья, ни пистолета – это ясно как божий день. Мы желали бы, чтобы весь мир был таков как мы, и чтобы мы могли обратить всех в нашу веру, тогда все войны и неправедность закончатся.

Нет нам никакого прибежища, если сам Господь не укажет нам его. Денно и нощно молимся мы Ему, чтобы он направил нас туда, где мы могли бы жить. Уделите нам немного места пока, может быть Господь укажет еще, куда нам идти.

Мы открыто тебя просим, покорно и молитвенно, чтобы ты принял во внимание эти наши слова. Прощайте”.

Методичное истребление

В ответ на этот призыв правительство, поддерживаемое фанатическими религиозными лидерами, выслало войска в каждую общину, во все уголки страны и даже прочесывало лесные массивы, методично и безжалостно истребляя Братьев. Это не было отдельным событием в религиозной войне, как это случилось в Варфоломеевскую ночь во Франции, где обе стороны не чувствовали угрызений совести, применяя оружие; это было ничем не спровоцированное убийство сотен лучших людей Европы, самых сознательных ее граждан. Вот что говорит современник по этому печальному поводу:

“Одни были разорваны на куски на дыбе, другие сожжены в прах и рассеяны по ветру, иные заживо поджарены, а еще некоторых рвали раскаленными щипцами. Одни были заперты в домах целыми общинами, другие повешены на деревьях, иных пытали, некоторых утопили в водоеме; многим заткнули в рот кляп и они умерли, не произнеся более ни слова; многие заживо сгнили в тюрьмах без еды и питья. Также многим выжгли дыры в спинах и так и оставили умирать. Как ночные болотные птицы, они не осмеливались ходить днем по улицам и жили, а точнее пресмыкались, в пещерах среди скал и в ямах диких лесов, где их травили собаками и ставили на них звериные ловушки”.

Такого зверского отношения к людям Европа не видела более до появления в ней фашизма.

О том, как творились эти убийства, остались свидетельства, как сочувствующей стороны, так и недружественной. После убийства 2 173 своих единомышленников первый из них писал:

“Никто не мог вытравить из их сердец то, что они пережили. Жар Божий бушевал в них. Они скорее умерли бы десять раз, нежели отказались бы от Божественной истины.

Они вкусили живой воды, струящейся в Божьем святилище. Их вера распустилась как лилия, их терпение было прекрасно как роза, их набожность и искренность можно уподобить цветку Эдема. Ценности этого мира они почитали не более теней. Они так сблизились с Богом, что не желали ничего знать, не хотели ничего видеть, ничего не желали, не любили никого, кроме Бога”.

Лютеранский пастор Фабер, злейший их враг, пораженный восприятием Братьев, писал:

“Они взирали на занесенный меч с недрогнувшим сердцем, они говорят и проповедуют людям с улыбкой, они распевают псалмы, пока не надорвут голосовые связки, они умирают с весельем, как будто пребывают на дружеской вечеринке; они остаются сильными, твердыми и уверенными до самой смерти”.

Далее он полагает единственным возможным объяснением этому их безусловную тупость и одержимость дьяволом.

Падение численности населения Моравии было столь велико, что венский парламент, поддержанный церковными иерархами, издал специальный указ, позволяющий мужчинам Моравии иметь двух жен для восстановления народонаселения этой местности.

Те, кто чувствовали в себе силы, днем прятались в сосновых лесах, а по ночам пробирались в восточные части Европы, ища убежища для мирного труда и безопасной жизни. Они дошли до Венгрии, затем до области Клюй, нынешней Румынии, наконец появились даже в России, где их потомков можно было встретить даже в советское время.





Назад Вернуться к содержанию   Следующая глава… Следующая глава